Немцы обстреливали и бомбили…Вспоминаем события 1941 года (5 часть)

После того как были разгромлены немецкие заслоны в Клепачах и Озернице, подразделения Красной Армии подошли к лесу, сквозь который проходило шоссе на Слоним. Там их ждала прочная оборона главных сил 29-й мотодивизии, южнее располагалась 34-я пехотная дивизия 12-го АК 4-й армии. В отчаянных и почти бесплодных попытках прорвать ее снова было убито огромное количество красноармейцев и командиров, многие попали в плен.

В книге Пауля Карелла «Барбароса: от Бреста до Москвы» описан бой немецкой 29-й мотодивизии, усиленной 10-й танковой дивизией, против отступающих частей 10-й армии в районе Зельва – Слоним. Книга содержит воспоминания участника войны, одного из тех солдат вермахта, которые в июне 1941 года вторглись на территорию Советского Союза.

«… 29 июня в районе Слонима возникали стычки с прорывавшимися неприятельскими подразделениями. Советские части пытались именно здесь пробить брешь и выйти из окружения. Они постоянно скапливались в непролазных лесах и затем при поддержке танков и артиллерии устремлялись на восток, прорывая слабые боевые порядки дивизии. Кавалерийские эскадроны русских неслись юго-западнее деревни Озерница, невзирая на пулеметные очереди мотоциклетного батальона и 5-го пулеметного батальона, под крики «ура» снова и снова собираясь в группы равные по силам батальонам и полкам. «Нам необходимо заставить русских отказаться от этих постоянных попыток с боем вырваться из окружения», – предложил офицер оперативного управления штаба 29-й моторизованной дивизии подполковник Франц своему командиру, генерал-майору фон Больтенштерну. Тот согласился. «Полковник Томас – к командиру». Командир старого Тюрингского 71-го пехотного полка доложил о прибытии. В штабе все вместе изучили карты. Разработали план. И после этого штурмовая группа Томаса вместе с частями 10-й танковой дивизии, истребителями танков, двумя батальонами данного пехотного полка, двумя артиллерийскими дивизионами и саперами двумя клиньями врезалась в необозримые лесные просторы на участке в районе реки Зельвянки. Командир дивизии также участвовал в наступлении. Однако тут же выяснилось, с какими силами неприятеля им придется иметь дело: им противостояли наиболее сильные части 10-й Красной Армии, собравшиеся у Зельвянки и пытающиеся с боями вырваться из «котла» на восток. Немецкие части по численности существенно уступали русским. К тому же советские солдаты фанатично сражались, а во главе их встали те неустрашимые офицеры и комиссары, которых не коснулась паника первых поражений. В ходе контратаки русские отсекли войсковую группу Томаса, пустили танки в тыл 1-ому батальону 15-го пехотного полка и попытались отбить железнодорожный мост через Зельвянку. Они прорвались на передовые позиции разведывательного батальона. Оба немецких полка, 15-й и 71-й, из Касселя и Эрфурта, вели непрерывные бои.

Одновременно по обеим сторонам пути на передний край оборонительной полосы 2-го батальона рысью устремились кавалерийские эскадроны, а справа двинулись еще и Т-26. Быстро прибывшая сюда 14-я рота из 37-миллиметровой противотанковой пушки довольно быстро подожгла бронепоезд – как раз перед этим саперы сумели разобрать путь, и паровоз вынужден был остановиться. Под пулеметным огнем 8-й роты кавалерийская атака захлебнулась. Т-26 против 50-миллиметровки не устоять – никто не смог прорвать оборону…».

В книге Хайдорна, посвященной сражению в Белостокском выступе, записаны выступления командира 71-го пехотного полка 29-й мотодивизии полковника Томаса. «Около полудня 29.06 нам пришлось столкнуться с русской танковой колонной. На марше полк вместе с приданым танковым батальоном вклинился между отдыхающим в Деречине авангардом противника и его основными силами западнее Деречина. Ситуация сложилась так, что наша и вражеская колонны столкнулись лоб в лоб на дороге Золотеево – Деречин. Танки противника, находящиеся на марше на этой дороге, были сходу атакованы и подбиты. Благодаря нашим быстрым действиям головная часть русской колонны была застигнута врасплох и, не успев сделать ни одного выстрела, была разгромлена. В это же время наша пехота спешилась с машин и при огневой поддержке танков вместе с подошедшим к южной окраине Деречина 29-м артполком перешла в наступление на забитое до отказа русскими войсками Золотеево. Вследствие недостаточной разведки мы недооценили силы противостоящей нам вражеской ударной группы. Русские большими силами при поддержке артиллерии успешно контратаковали, в результате чего с наступления темноты 7 танковый полк и 71 пехотный полк вынуждены были отойти на свои прежние позиции на высоту с отметкой 191. И хотя с нее можно было держать дорогу под огнем, тем не менее мы не могли помешать противнику севернее и, прежде всего, южнее отступать на восток. Позиции дивизии вдоль шоссе Зельва – Слоним подвергались непрекращающимся ударам русских. К этому участку были направлены подразделения 29-го разведывательного и 29-го мотоциклетно-стрелкового батальонов, и их запланированное выдвижение на высоты северо-западнее линии Долгополичи – Деречин не состоялось. Также и 1-й батальон 15-го пехотного полка не смог выйти на запланированную линию Долгополичи – железная дорога Зельва – Слоним восточнее Зельвы».

Со слов самого комкора-4 генерала-майора Е.А.Егорова, к исходу дня 28 июня в его распоряжении было немногим более полка. Присоединяя к себе разрозненные подразделения 85-й дивизии, отряд занял оборону в районе Деречина. После непродолжительных боев генерал отдал приказ отойти дальше на восток и закрепиться на реке Щара. Но штабная колонна на марше попала под сильный обстрел, началась паника. При обстреле Егоров был ранен. Мимо лежащего советского генерала проехало несколько танков. Сидевшие на броне германские солдаты, увидев лампасы, взяли раненого в плен и привезли в свой штаб, откуда он был доставлен в слонимский госпиталь. 4 июля он был допрошен в штабе группы армий «Центр», но ничего ценного (протокол допроса сохранился) немцы не узнали.

Война унесла миллионы жизней, погубила миллионы талантов, разрушила миллионы человеческих судеб. В нынешнее время многие люди, в частности, молодежь мало знают об истории своей страны, и свидетелей событий Великой Отечественной с каждым годом все меньше и меньше. Если сейчас не записать их воспоминания, то они просто исчезнут вместе с людьми, не оставив заслуженного следа в истории…

Воспоминания коренного зельвенца Адама Иосифовича Данюка о том, как Великая Отечественная война ворвалась в Зельву и разрушила мирную жизнь местных жителей:

…Июнь 1941 года и все его подробности остались в моей памяти на всю оставшуюся жизнь. Помню, был воскресный день: дети гуляли на улице, на скамейках возле домов сидели женщины. Вдруг послышался гул самолётов – немецкая авиация шла со стороны Долгополич. Эскадра закружилась над Бережками, снизилась на минимальную высоту и открыла огонь из пулемётов по аэродрому. Там в основном работали заключённые. К вечеру в больницу привезли 9 трупов – мужчин и женщину. Их поместили в морг (находился возле старой больницы). На второй день войны на Зельву налетели самолёты: взорвали шоссейный мост, сбросили бомбу на здание НКВД, что размещалось в еврейском доме по ул. 17 Сентября. Помню, как из конюшни выбежали две обгоревшие лошади. Вторая бомба упала на жилой дом через улицу. Железнодорожный мост не трогали. По-видимому, немцы считали, что его будет целесообразнее сохранить для молниеносного наступления и продвижения своих войск. Началась паника. Зельвенцы уже пережили Первую мировую войну. Тогда многие, в том числе и мой отец, покидали насиженные места и беженцами эвакуировались на восток. Туда же направились и советские войска, находящиеся здесь вместе с техникой. Поскольку мосты на шоссейной дороге и напротив больницы были взорваны, отступать, кроме как по железнодорожному мосту, было некуда. Тяжёлая техника по шпалам моста не проходила. Танки пошли вброд. Некоторые застряли.

С железнодорожной станции на Слоним вышел эшелон, гружённый боеприпасами, но, не дойдя до моста, был обстрелян немецкими бомбардировщиками. В одно мгновение всё было охвачено пламенем: рвались снаряды, мины, гранаты. С приходом немцев каркасы сгоревших вагонов были сброшены в откос. Спустя десятилетия дети рылись на этих откосах, находили патроны. Побывали там и мои сыновья, внуки…

Ещё до высадки десанта, на другой день войны, загорелись лесозавод и суконная фабрика Бородицкого. Ходили слухи, что это дело рук механика – немца Липарта: мол, ночью он поджёг эти здания, а потом исчез.

Немцы обстреливали и бомбили. Кругом были пожары…

Многие жители собирали самое необходимое, запрягали лошадей и отправлялись в более тихие места. И мой отец пошёл за лошадью, которая паслась за речкой. Его долго не было. Мы с волнением ждали: закрадывались разные мысли. Оказалось, что кобыла, испугавшись стрельбы и грохота, сорвалась с привязи и забежала под Вороничи. Под утро отец привёл лошадь. Ещё до восхода мы собрались и выехали из Зельвы в направлении д. Горно. Дорога лежала через луг (ныне водохранилище). В пойме реки росли невысокие заросли лозы и ольхи. Немецкие самолёты, выискивая советские войска, так низко пролетели над кустами, что нам были видны лица пилотов. Нас не тронули. Так мы прибыли на хутор Янулевича (напротив Горно).

Военный склад с обмундированием в здании мельницы остался без охраны. Весть об этом быстро распространилась по всей округе. Некоторые граждане (не только местные, но и из близлежащих деревень), рискуя жизнью, проникали туда, чтобы взять сапоги, телогрейки, брюки, простыни и одеяла. И моя мать, вернувшаяся с хутора, принесла в дом (который в Зельве) не одну вязанку этого добра – спрятала в погреб и в подпечек.

Продолжение следует.

Служба информации газеты «Праца»

Интересные и актуальные новости Зельвенского района в нашем  Telegram-канале.  Подписывайтесь по ссылке!

Вам может быть интересно

Комментарии отключены